Как IT-компания может оказаться в санкционном списке и какие могут быть экономические последствия? Интервью с сооснователем Synesis Александром Шатровым | статьи на docronik

В середине декабря прошлого года Евросоюз принял третий пакет санкций в отношении юридических и физических лиц из Беларуси, в который попала IT-компания Synesis.

В документе Евросоюз утверждает, что компания предоставила белорусским властям платформу, которая может распознавать лица людей, которые участвовали в протестных акциях.

Сооснователь компании Synesis, Александр Шатров, рассказал KV.by о том, как введение санкций влияет на работу компании, как на самом деле работает Kipod и с чего всё начиналось.

Введение санкций

Компания сама себя в список санкций не подаёт, как на участие в конкурсе «компания года». Мы не боролись за это «почётное» звание, и лично я не знаю причин, по которым мы туда попали. Но гораздо больше меня поразило то, что никто из уполномоченных за принятие таких ответственных решений лиц не погружается в информацию, особенно ту часть, которая является абсолютно публичной: что за компания, кто у неё учредители, кто директор. Дошло до смешного: в официальном журнале Евросоюза меня указали как CEO, хоть я им не являюсь.

По сути, есть целый Европарламент Евросоюза, со следователями и экспертами, которые максимально погружаются в проблематику и детально всё изучают. Если они не смогли даже понять, кто СЕО компании, где нужно было всего лишь открыть реестр с публичной информацией и почитать, кто в компании директор, возникает вопрос: насколько глубоко они погрузились в более сложные обвинения?

И по поводу причин попадания под санкции – я понятия не имею. Не существует ни прямых, ни даже косвенных причин, почему мы там должны были оказаться. Но мы там. Моё мнение? Кто-то целенаправленно приложил усилия для того, чтобы мы там были.

Сейчас мы готовим апелляцию в Евросоюз [на момент подготовки материала апелляция уже была подана].

Ущерб компании

Теперь о прямом вреде от всего происходящего. Вместо того, чтобы заниматься проектами и работой, мы занимаемся абсолютно неконструктивной и непродуктивной деятельностью по оспариванию решения Евросоюза. Это неприятная активность, которая требует времени, денег и сил.

Удивительно то, что люди умудряются быстро принять решения, но процедура оспаривания этих решений длится гораздо дольше. И это идёт в разрез с ценностями, которые декларирует Евросоюз. С одной стороны, они, например, обвиняют кого-то, включают в санкционный список, который явно имеет последствия, но при этом не дают даже возможности ответить и не задают вопросов, сразу говорят: «Смотрите, вас в этом обвиняют».

Мы не сильно переживаем на тему упоминания компании где-то, и очевидно, что вопрос не в репутационных потерях, а в исключительно экономических. Это касается даже не сколько партнёров, а работы с рядом сервисов. У нас есть, например, Google Suite, целая группа компаний работает с ним уже очень много лет. Там хранятся документы, почтовые ящики. Европейская штаб-квартира Google находится в Ирландии, а это Великобритания, которая традиционно перенимает санкции Европы. Есть санкции, значит, для европейских и британских компаний любые экономические отношения с нами запрещены.

При этом, «экономические отношения» — это не значит, что они платят нам. Это ещё и ситуации, когда мы платим им. И, более того, как я понимаю, отношения эти уголовно преследуются.
 

Kipod

Начинался Kipod в 2006-2007 годах. Мы занимались разными проектами обработки изображений. И в какой-то момент решили делать свои продукты и аппаратное решение. Тогда большинство камер были аналоговыми, и мы сделали специальное устройство, к которому можно подключить такие камеры. На этом устройстве должна была работать и аналитика (ещё до эры нейронных сетей). Тогда тоже были механизмы распознавания лиц, но просто они были не такие точные, как сегодня.

Мы поняли, что делать своё железо и героически сражаться с китайскими компаниями за цену и качество производства бессмысленно. Также столкнулись с такими забавными вещами: если вам нужно послать куда-то тестовый образец, это будет непросто (надо пройти через огромное количество процедур связанных с таможней). Таким образом, это эволюционировало в чисто программное решение.

Технология распознавания лиц сейчас является одной из базовых технологий в мире. И это не фантастика и не уникальное решение, доступное нескольким компаниям. Американский NIST (Национальный институт стандартов и технологий) составляет рейтинги различных алгоритмов, которые занимаются распознаванием лиц. Огромное число компаний присылают заявки, в рейтинг попадают всего 150. Там нет единого рейтинга, есть разные алгоритмы и задачи: уличные камеры с плохим освещением и плохими ракурсами или, например, распознавание лиц как в американских фильмах — при наличии лица в хорошем качестве (визы или паспорта). Нет такого понятия: «распознаем любые лица», у всех алгоритмов своя узкая специализация. И компании, которые попадают в первые десятки, борются за сотые доли процента точности после 99% .

Если хотите, набирайте в поисковике «facial recognition download free», можете даже специфицировать, на какой платформе это должно работать. И вы найдёте достаточное количество готовых и обученных нейронных сетей. У них будет точность не 99+ процентов, но достаточна, чтобы распознавать лица.

Если вам нужно централизованно и в режиме реального времени обрабатывать изображение с сотен тысяч камер, вы сталкиваетесь со сложной задачей с точки зрения инженерии и экономики. Когда у вас есть дом или квартира и стоит три или даже пять камер, то стоимость играет не такую большую роль. Вся разница уложится в 20-50 долларов. Когда речь идёт про централизованную обработку огромного количества камер, нельзя решать задачу любой ценой – это превращается в миллионы долларов. Поэтому нужно оптимизировать алгоритмы, при этом повышать их точность.

Этим Kipod и занимается. И не только видеоаналитикой, у нас в качестве исходного сигнала может быть и звук: разбитое стекло, крик, выстрел. Главное – у вас есть огромное количество датчиков с «тяжёлыми» данными для обработки, которые необходимо обрабатывать в реальном времени, а также позволять искать в архиве.

Умный безопасный город

Система Kipod, на базе которой функционирует Республиканская система мониторинга общественной безопасности (РСМОБ) — типичная Smart City-платформа. Какие задачи есть для умных безопасных городов? Например, есть список разыскиваемых лиц: пропавшие без вести, преступники, подозреваемые, люди под домашним арестом. Задача этой системы – обеспечить обработку и поиск этих персон в реальном времени, и, если необходимо, то позже обеспечить поиск видео в архиве с этих сотен тысяч камер. И желательно, чтобы это было быстрее, чем вся жизнь.

Да, система умеет искать заранее идентифицированных людей. Ей необязательно знать, как кого зовут, но если есть фотография, то можно узнать, появлялся ли человек в тех местах, где стоят камеры. Но Kipod не умеет идентифицировать всех проходящих под камерой (технически).

Например, говорят: давайте загрузим всю базу паспортов в контролируемый список, и раз он умеет по этому списку идентифицировать людей, то вот пусть это и делает. Однако надо понимать, что база паспортов всегда больше, чем количество граждан в стране, в ней могут храниться аннулированные, истекшие документы. Если считать, что население 8-9 миллионов, то база будет примерно из 30. Если не уходить в суперсложные материи, идея следующая: каждая картинка у вас это, по сути, дескриптор (математическое описание лица для нейронной сети) и у вас стоит задача сравнения дескрипторов, а это немного сложнее, чем сравнение тех же строк или чисел. У нас скорость сравнения ориентировочно 200 тысяч дескрипторов в секунду. Как только их становится больше – время линейно растёт.

Если даже предположить, что не вся база паспортов загружена, из неё отобрали паспорта Минска, ввели ещё какие-то сужающие критерии, и их там не 9 миллионов, а миллион, всё равно у нас получается, что каждое лицо будет обрабатываться 5 секунд. Система в итоге «захлебнётся».

Использование Kipod

Почему мы знаем, что наша система не использовалась при распознавании лиц протестующих? Я не буду погружаться в бытовую логику о том, сколько есть камер и где они стоят. Протестные акции проходят в разных местах города и, как минимум, это невозможно – перевешивать камеры в надежде, что ты угадал, где в этот раз всё будет происходить.

Как на практике идентифицируют граждан? В различных источниках: соцсетях, телеграм-каналах, СМИ – появляются фотографии с акций. Эти фотографии и используются с помощью ряда программных средств для поиска по базе паспортов. При необходимости дополнительно запрашиваются данные у сотовых операторов: где находился абонент и в какое время. Всё это детально описано в протоколах и постановлениях, вплоть до того, какой компьютер подключался и какой IP-адрес был назначен при анализе фотографий.

Кто устанавливает камеры, а кто использует?

Никто не собирает данные ради данных. Это не имеет смысла. Нужно, чтобы решалась какая-то практическая задача, и эти системы (для умных городов) реально помогают их решать. Статистика показывает, что большинство преступлений носят бытовой или околобытовой характер. Люди часто что-то делают исходя из того, что уверены, что их не найдут. Когда есть система, которая гарантирует, что любое ваше превышение скорости повлечет за собой последствия, люди начинают меньше нарушать. Как следствие, много жизней спасено.

Никто же не засовывает пальцы в розетку в надежде, что обычно током не бьёт, но если ударит – ничего страшного? Все же точно знают: засунешь пальцы – будет плохо. Когда у людей появляется понимание, что нарушение скоростного режима или любых других правил всегда, в 100% случаев, будет зафиксировано, люди перестают нарушать.

Все положения о системе доступны в открытом доступе, не под грифом секретно, и все, кого это очень интересует, находят данные, где прописано, кто является пользователем системы и на каких условиях. Пользователи устанавливаются не нами, а законодательным образом; даже мы не являемся пользователями системы, только отвечаем за ее работоспособность. У нас есть коммерческие отношения с абонентами, которые являются собственниками камер: метрополитен, железная дорога и так далее. Используется ли наша система госорганами Беларуси? Точно да, потому что госорганы занимаются задачами, возложенными на Республиканскую систему мониторинга общественной безопасности.

Еще раз: те камеры, которые подключаются к системе, принадлежат и доступны абоненту для собственного пользования, так и для использования в рамках РСМОБ, пользователями системы (госорганами, в рамках решаемых ими задач, описанных в положении о системе). Камеры мы не покупаем, не ставим и не пользуемся.

Очевидно, что мы не единственная в мире компания, которая реализует системы для безопасных городов. В каждой стране есть N компаний, которые занимаются подобными задачами.

Но мало кому из них интересны задачи массовой идентификации граждан – это очень дорого и не имеет практического смысла. Просто возьмите Google-фото, загрузите туда фотографии из базы паспортов, а потом возьмите фотографию, которую ищете, и положите в альбом. Google предложит вам найденные варианты совпадений. А модифицировать Kipod для массовой идентификации сложно, эта задача перед нами никогда не стояла и, соответственно, не была реализована.